31 октября, 2013

МиГи В БОЯХ

ИСТРЕБИТЕЛЬ МиГ-15

Пауза в боевом применении истребителей после второй мировой войны длилась всего пять лет. Не успели еще историки дописать труды о прошедших сражениях, как в небе далекой Кореи разразились новые. Был открыт счет широкомасштабным войнам, которые потрясали мир регулярно в каждом последующем десятилетии.

Многие специалисты называют эти локальные войны своеобразными полигонами для испытаний новой боевой техники. По отношению к начавшейся в июле 1950 г. войне в Корее это определение подходило в полной мере. Впервые проверяли свои боевые возможности реактивные истребители, самолеты-разведчики, истребители-бомбардировщики. Особое значение придавалось противоборству советского МиГ-15 и американского самолета "Сейбр" (F-86).

За три года войны в Корее летчики 64-го истребительного авиационного корпуса провели 1872 воздушных боя, сбили 1106 самолетов американского производства, из них 650 самолетов "Сейбр". Потери МиГ-15 составили 335 самолетов.

Самолеты МиГ-15 и F-86 "Сейбр" – представители первого поколения реактивных истребителей, мало отличавшиеся по своим боевым возможностям. Наш самолет был легче на 2,5 т (взлетная масса 5044 кг), однако увеличенная масса самолета "Сейбр" компенсировалась большой тягой двигателя (4090 кг против 2700 кг у МиГ-15). Тяговооруженность у них была практически одинаковой – 0,54 и 0,53, как и максимальная скорость 1100 км/ч. На большой высоте МиГ-15 получал преимущество в разгоне и скороподъемности, а "Сейбр" лучше маневрировал на малой высоте. Он мог также более продолжительное время находиться в воздухе, располагая 1,5 т "лишнего" топлива.

Установка реактивных двигателей на самолеты и реализация в их конструкции последних достижений аэродинамики сделали "рабочим" околозвуковой диапазон скоростного полета. Истребители вторглись в стратосферу (практический потолок самолета "Сейбр" – 12 000 м, а МиГ-15 – 15 000 м).

Разные подходы были очевидны только в вопросах вооружения. МиГ-15 имел одну 37-мм и две 23-мм пушки, "Сейбр" – шесть 12,7-мм пулеметов (в конце войны появились самолеты "Сейбр" с четырьмя 20-мм пушками).

В целом анализ "анкетных" данных не позволял даже искушенному эксперту определить потенциального победителя. Ответ могла дать только практика.

Уже первые бои показали, что вопреки прогнозам технический прогресс кардинально не изменил форм и содержания вооруженного противоборства в воздухе. Бой сохранил все традиции и закономерности прошлого. Он оставался ближним, маневренным, групповым.

Во многом это объяснялось тем, что вооружение истребителей качественных изменений практически не претерпело. На борт реактивных самолетов перекочевали пулеметы и пушки с поршневых истребителей – участников второй мировой войны, поэтому "убойная" дальность и область возможных атак почти не изменились. Относительная слабость разового залпа вынуждала, как и прежде, компенсировать ее количеством "стволов" – участвующих в атаке самолетов.

Самолет МиГ-15 был создан для воздушного боя, т. е. полностью соответствовал своему целевому назначению. Конструкторы сохранили в самолете идеи, воплощенные еще в МиГ-1 и МиГ-3: скорость-скороподъемность-высота, что позволяло летчику ориентироваться на ярко выраженный наступательный бой. У наших летчиков не возникало сомнений в том, что они воюют на лучшем истребителе в мире.

Одной из сильных сторон самолета МиГ-15 был более высокий поражающий потенциал, что позволяло ему иметь выигрыш на основном этапе боя – атаке. Однако для победы требовалось накопить информационное и позиционное преимущество на предыдущих этапах.

Летчик (ведущий группы) мог захватить инициативу и начать диктовать самолетам "Сейбр" свои условия, если первым получал сведения о противнике. Резерв времени использовался для составления плана (замысла) боя, занятия выгодной исходной позиции, перестроения боевого порядка. В этом летчику помогал наземный командный пункт, располагавший техническими средствами дальнего обнаружения. Перед установлением ближнего зрительного контакта с "Сейбр" боевой расчет КП информировал летчика об обстановке и местонахождении всех обнаруженных целей. Самолет МиГ-15, располагая несколько большим избытком тяги (особенно на большой высоте), мог быстрее самолета "Сейбр" сократить дистанцию и подойти к противнику. Скрытность обеспечивалась камуфляжной окраской самолета ("под местность" – сверху, "под небо" – снизу). Тактические требования обязывали умело использовать солнце и облака, варьировать плотностью построений самолетов в воздухе.

Прямолинейный полет, совмещавший встречное сближение с атакой, стал возможным только через тридцать лет – после оснащения истребителей радиолокаторами и ракетами средней дальности. МиГ-15 сочетал сближение с крутым маневром в заднюю полусферу противника. Если "Сейбр" замечал МиГ-15 на безопасном расстоянии, то стремился навязать ему маневренный бой (особенно на малых высотах), который нашему истребителю был невыгоден.

Хотя МиГ-15 несколько проигрывал самолету "Сейбр" в горизонтальном маневре, но не настолько, чтобы отказываться от него при необходимости. Активность обороны связывалась со слетанностью пары и реализацией тактического организационного) принципа "меча" и "щита". Функция первого – атака, второго – прикрытие. Опыт показывал – неразрывная и согласованно действующая пара самолетов МиГ-15 неуязвима в ближнем маневренном бою.

В трехэлементном построении эскадрильи пара или звено должны были выполнять еще одну функцию, которая считалась многоцелевой: наращивание усилий, резерв, свободный маневр. Пара держалась выше остальных самолетов, имея широкий обзор, и была готова первой устранить угрозу внезапного нападения, а также поддержать "меч" или "щит" при необходимости. Продуктом творческой мысли летчиков была новая "организация" – шестерка истребителей с распределением функций, аналогичных для эскадрильи. Этот опыт был впоследствии перенят и успешно использован сирийскими летчиками на МиГ-21 в октябрьской войне 1973 г. на Ближнем Востоке.

Во время корейской войны боевые расчеты наземных командных пунктов стали полноправными участниками воздушного боя. Решение на вылет эскадрильи принимал обычно командный пункт корпуса после обнаружения воздушного противника на пределе "видимости" наземных радиолокаторов, расположенных на своей (китайской) территории. Наблюдавший за обстановкой по экрану обзорной РЛС штурман наведения выводил истребители на рубеж ввода в бой. Ведущему группы давалась сначала осведомительная, а затем командная информация. Первая (о противнике) принималась к сведению, вторая исполнялась. КП стремился обеспечить МиГ-15 тактически выгодное положение перед установлением визуального контакта с самолетами "Сейбр". Зрительно обнаружив цель, ведущий принимал управление на себя; за КП оставалась функция оповещения.

Порядок ввода в бой зависел от расстановки сил противника и расстояния до него. Самолеты "Сейбр" не подчинялись стандартам, меняли структуру построения в воздухе. Поэтому наивыгоднейший вариант "удар-прикрытие-наращивание усилий" мог оказаться проигрышным. Смена замысла должна была происходить мгновенно, ибо времени на раздумье не оставалось.

После вклинивания в боевой порядок самолетов "Сейбр" бой распадался на звеньевые, а затем и парные схватки. Командир эскадрильи, занятый уже "своим" противником, не мог контролировать действия всех подчиненных. Происходила преднамеренная децентрализация управления. Командиры звеньев получали самостоятельность – право принимать решения "по обстановке". Командный пункт оповещал о подходе резервов противника, следил за временем (остатком топлива) и мог выводить истребители из боя. Для прикрытия отхода высылались дополнительные силы.

Важно заметить, что все командиры дивизий и большинство командиров полков МиГ-15 участвовали в Великой Отечественной войне, владели навыками оперативного руководства.

Успех летчиков, воевавших на реактивных МиГ-15, определяли техника, возможности которой полностью соответствовали условиям боевых действий; максимальное использование сильных сторон своего оружия; рациональная тактика (теория и практика боя); налаженное взаимодействие, умение командиров распоряжаться в воздухе вверенными ему ресурсами, максимальное использование опыта Великой Отечественной войны.

Необходимо раскрыть и причины боевых потерь. Отметим, что из 335 сбитых МиГ-15 большой процент (более половины) связан со случаями благополучного покидания поврежденного (потерявшего управление) самолета летчиком. Почти все они возвращались в строй и с почтением отзывались о надежности и простоте системы катапультирования МиГ-15.

Большая доля понесенных потерь приходится на посадку. Аэродромы первой линии располагались близко к морю, а со стороны моря МиГ-15 заходить запрещалось. Вот там и сосредоточивались "Сейбр" со специальным заданием – атаковать над аэродромом. На посадочной прямой самолет находился с выпущенными шасси и закрылками, т. е. не был готов отразить атаку или уклониться от нее. Качество техники и уровень подготовки летчика теряли в этой вынужденной ситуации свою роль.

ИСТРЕБИТЕЛЬ МиГ-21

Сверхзвуковой ракетоносец МиГ-21 – ветеран локальных войн с длинным послужным списком. В его биографию занесены сражения в Юго-Восточной и Южной Азии, на Ближнем Востоке и в Африке. МиГ-21 вел спор огнем с истребителями, стратегическими и тактическими бомбардировщиками, штурмовиками и истребителями-бомбардировщиками. Проведено около тысячи боев, большинство которых – результативные.

Рекламу МиГ-21, продолжающему свое существование в новых модификациях, создавали не показы на выставках, а победы в воздухе.

Имеется возможность осветить наиболее показательные противоборства: МиГ-21 против самолетов F-4 "Фантом" 2, "Мираж" III и В-52 "Стратофортресс".

Против "Фантома". Боевая деятельность МиГ-21 началась во Вьетнаме в апреле 1966 г. Традиционный период "врастания в обстановку" отсутствовал. Воевавшему в тяжелых условиях МиГ-17 требовалась немедленная поддержка. В действительности произошел перелом, который подтверждают количественные показатели. За первые четыре месяца 1966 г. самолеты МиГ-17 сбили 11 американских самолетов, а сами потеряли 9 (соотношение 1,2:1).

С мая по декабрь, после ввода в бой МиГ-21, потери противника возросли: 47 сбитых самолетов против 12 самолетов МиГ. Соотношение резко изменилось и достигло 4:1.

Американское командование во Вьетнаме среагировало на неожиданный поворот событий организацией новой системы подготовки летного состава (на континенте), вводом в действие средств боевого управления воздушного базирования, оснащением боевых самолетов подвесными пушками и контейнерным передатчиком помех. После длительной оперативной паузы (1968-1971 гг.) до конца войны (январь 1973 г.) МиГ-21 воевал уже в экстремальных условиях.

За восемь лет войны северо-вьетнамские истребители (МиГ-17, МиГ-21, эпизодически – МиГ-19 китайского производства) провели в общей сложности 480 воздушных боев, сбили 350 самолетов противника и потеряли 131 (соотношение 2,3:1). Выделить отдельное число и результаты боев между МиГ-21 и "Фантомом" уже сложно, но достоверно соотношение 1,4:1 в пользу северо-вьетнамского истребителя. Казалось бы, говорить о громкой победе при таком скромном балансе нельзя. Но успех МиГ достигнут при шестикратном численном превосходстве противника.

Вьетнамская война отошла в историю. Статистики подсчитали потери, аналитики вскрыли причины, конструкторы выявили недостатки современных боевых комплексов. Однако за кадром осталось столкновение разных концепций в техническом оснащении ВВС, облике и назначении самолетов.

Создатели самолета "Фантом" (основного "оппонента" МиГ-21) считали, что технический прогресс позволял совместить в одном самолете две разноплановые функции: поражение (с равным успехом) как воздушных, так и наземных целей. Идея была реализована в металле, и "Фантом" прибыл во Вьетнам с вывеской "многофункциональный". При выполнении заданий в роли истребителя он брал комплект оружия класса "воздух-воздух", а в роли бомбардировщика – "воздух-поверхность". Приспособленность к ударным действиям отразилась на технических характеристиках: самолет имел далеко не "истребительную" нагрузку на крыло (490 кг/кв. м), которая возрастала после подвески шести авиабомб среднего калибра.

"Лишний" вес не должен был препятствовать ведению боя, который представлялся уже в ультрасовременном виде: одноразовая ракетная атака на догоне. Маневрирование противников на коротких дистанциях (ближний бой) "резвая" теория уже отменила, сопроводив неординарные выводы снятием пушек с истребителей.

Концепции мирного времени не оправдались на войне. Ориентированного своими характеристиками на наступление "Фантом" сразу заставили обороняться. Собиравшийся только атаковать подвергался атакам сам. Ракеты средней дальности "Спарроу" (1-го поколения) не применялись из-за ограничений по перегрузке самолета-носителя и по минимальной дальности пуска. Оставшиеся на борту ракеты "Сайдвиндер" с инфракрасными головками обрекали на ведение только ближнего боя с традиционными попытками зайти противнику крутыми маневрами в хвост. А маневра как раз и "не хватало".

Тяжелый "Фантом" не тянуло на вертикаль; выигрыш в разгоне, необходимый для отрыва, также не обозначался. Переход в область малых скоростей в развернувшихся ближних боях, насыщенных форсированными разворотами с торможением, быстро приводил к предштопорному состоянию. Как писали ехидные обозреватели, экипажу "Фантома" приходилось бороться на два фронта: с МиГами и со своими недостатками.

Конструктор МиГ-21 не стал совмещать несовместимые функции, оставив самолету строго целевое назначение. Не обремененный ударными задачами, МиГ-21 был "легче" самолета "Фантом" на 150 кг/кв. м, а значит маневреннее. При примерно одинаковой тяговооруженности и поражающих возможностях это обеспечивало лучшую выживаемость. Остальное зависело от умения летчика использовать сильные стороны техники и от правильного выбора тактики.

В зарубежных материалах о вьетнамской войне тактика самолетов МиГ часто характеризовалась как партизанская. Доля правды в этом есть, так как массовый открытый отпор воздушному агрессору (при его подавляющем численном перевесе) даже не планировался. На самом деле к руководству были приняты и неукоснительно исполнялись тактические принципы внезапности и экономного расхода сил. "Классика" военного искусства лишь приспосабливалась к конкретным (специфическим) условиям локальной войны.

Нападение на сильного противника в меньшинстве читатель может назвать авантюрным, поэтому в поисках объективности обратимся к зарубежной прессе. Журнал "Aviation Week" писал следующее: "Стремление к мощности и скоротечности ударов заставляло сводить американских бомбардировщиков в плотные группы и сопровождать их истребителями. Внешняя подвеска увеличивала лобовое сопротивление и уменьшала скорость полета. Эскорт следовал на дистанции зрительной связи и прикрывал ударную группу "животом". МиГ-21 сближались сзади на "сверхзвуке" и, оставаясь неуязвимыми, атаковали ракетами стесненных в маневре "Фантомов". Коронный тактический прием МиГов был известен, но противопоставить ему эффективные меры защиты не представлялось возможным".

Следует заметить, что самолеты "Фантом" снизили темпы убывания своей численности после внедрения в сферу боя средств радиоэлектронной борьбы. Экраны радиолокационных прицелов МиГ-21 "засвечивались" нередко полностью, исключая выделение метки цели. Поэтому большинство атак в заключительном периоде войны северо-вьетнамские летчики наносили зрительно – по коллиматорному прицелу-визиру. Была еще одна причина: при включении радиолокационного прицела на излучение срабатывали бортовые средства оповещения "Фантома", расчет на внезапность атаки срывался.

Против В-52. Вооруженное столкновение сверхзвукового истребителя со стратегическим бомбардировщиком – явление уникальное. Оно происходило во Вьетнаме и не повторялось позже ни в одной локальной войне. Описание процесса нестандартного боя целесообразно предварить краткой характеристикой сложившейся в воздухе обстановки.

К концу 1972 г. шел уже восьмой год войны (седьмой – с участием МиГ-21). За это продолжительное время тактической и палубной авиации США даже массированными бомбардировками не удалось достичь поставленных целей. ПВО Северного Вьетнама не только стойко сопротивлялась, но и наращивала усилия в борьбе с агрессором.

Тогда командование США решило повысить мощность воздушных ударов, доставлять "на север" втрое большее количество бомб. Так в малой войне появились большие самолеты. После не принесшей ожидаемого результата воздушной операции "Лэйнбейкер-1" (март–апрель 1972 г.) была запланирована операция "Лэйнбейкер-2". Основное место отводилось в ней стратегическим бомбардировщикам В-52, до этого действовавшим эпизодически.

В первые сутки операции на перехват обнаруженной групповой цели, прикрытой помехами, взлетел дежурный МиГ-21. На максимальном режиме работы двигателей (форсаж не включался с целью экономии топлива) летчик набрал высоту 6000 м, начал маневр выхода на попутные с целью курсы сзади–снизу. Противника обнаружил по навигационным огням (очевидно, американский летчик об угрозе атаки оповещен не был). Бомбардировщик находился впереди справа на удалении 15...20 км. Получив указание с КП начать атаку, летчик включил форсаж, сбросил подвесные баки и перешел на сближение с выравниванием высот. Когда до цели оставалось 10...12 км, поступила команда включить прицел "на высокое". Через 3...5 с бомбардировщик выключил огни, а экран прицела РП-21 полностью забили помехи; метка цели скрылась на их фоне. Летчик доложил об изменении ситуации, но продолжал сближение (не отслеживая уже цель). Неожиданно рядом с плоскостью разорвалась ракета, выпущенная, очевидно, с самолета "Фантом" из группы эскорта, потом еще одна. Летчик выполнил маневр уклонения, прекратил преследование бомбардировщика.

Через несколько дней снова на перехват самолетов В-52 был поднят истребитель МиГ-21. Набор 10 000 м он произвел по стандартной схеме на максимальном режиме с "площадкой" на высоте 5000 м, при выполнении которой сбросил подвесные баки и включил форсаж. На втором этапе набора, примерно на высоте 6000 м, обнаружил бомбардировщик по включенным аэронавигационным огням. Не теряя световой ориентир из виду, начал расчетный маневр с креном 35...40° на скорости 1200 км/ч, прицел РП-21 на излучение не включал. Маневр закончил на высоте 10 000 м сзади цели, сопровождаемой визуально, на дальности 2500 м перешел на сближение при скорости 1300 км/ч, произвел грубую наводку по визиру (коллиматорному прицелу), захватил цель и пустил две ракеты. Обе попали в В-52. Выход из атаки осуществил полупереворотом, занял высоту 3000 м и благополучно произвел посадку на своем аэродроме.

На следующую ночь с полевого аэродрома, не подвергшегося бомбардировкам, поднялся на перехват истребитель МиГ-21. Наведение осуществлялось с передового командного пункта, набор высоты производился по стандартной схеме. Достигнув высоты 7000 м, летчик доложил на пункт наведения, что обнаружил аэронавигационные огни бомбардировщика. Цель следовала на эшелоне 10 000 м и находилась справа по курсу. В момент начала расчетного маневра экипаж В-52 выключил огни (хотя прицел РП-21 на излучение не включался). Предположительно, сработала служба подслушивания или система защиты хвоста. Летчик сообщил по радио о случившемся, и это был его последний доклад. На экране РЛС пункта наведения метки самолетов пропали; по обломкам МиГ-21 и В-52, расположившимся рядом на земле, было установлено, что они столкнулись в воздухе.

Всего МиГ-21 произвели шесть ночных вылетов на перехват В-52, четыре из них сорвались, один завершился уничтожением цели и один – тараном (остальные В-52 были сбиты зенитными ракетами). Американское командование признало потери 15 стратегических бомбардировщиков В-52 за 12 суток операции.

Против "Миража". За пять лет до окончания вьетнамской войны самолет МиГ-21 в рядах ВВС арабских стран начал противоборство с другим реактивным самолетом 2-го поколения – израильским "Миражом". Новый воздушный противник качественно отличался от американского самолета "Фантом". Он относился к истребителям целевого назначения. Малая нагрузка на дельтовидное крыло (менее 300 кг/кв. м), встроенная 30-мм пушка, неплохие пилотажные характеристики, тепловые ракеты обеспечивали самолету "Мираж" эффективное ведение маневренного боя. Но израильский самолет несколько уступал МиГ-21 в тяговооруженности, что означало отставание в скороподъемности и разгоне скорости в бою. Этот разрыв увеличивался в диапазоне больших высот.

Избыток тяги в умелых руках летчика МиГ-21 позволял контролировать дистанцию до противника, т. е. быстрее сближаться или отрываться от него. Это было важно, так как длительное маневрирование с разворотливым самолетом "Мираж" обрекало на проигрыш позиции. Главным приемом в тактике противоборства являлась "серия атак" с сохранением энергии, т.е. способности к дальнейшему ускорению.

Если качества МиГ-21 как перехватчика полностью раскрылись во вьетнамской войне, то в октябрьской войне 1973 г. на Ближнем Востоке он показал себя как отличный истребитель. В течение 18 суток войны над Голанскими высотами и Ливаном сирийскими летчиками было проведено 260 воздушных боев, в результате которых потери противника составили 105 самолетов, а собственные – 57. При исходном равенстве сил успехи были обусловлены, прежде всего, качественной подготовкой летного состава, которая проходила по специальной программе: детально изучался противник; в полном объеме усваивались возможности МиГ-21; осваивались элементы группового маневренного боя и пилотажа на критических режимах.

За этими общими словами на самом деле скрывалось глубокое содержание. "Детальное изучение противника" сопровождалось рабочими контактами с дружественными ливийскими ВВС, имевшими в своем составе эскадрилью самолетов "Мираж". В программе подготовки к бою заимствовались упражнения и типовые приемы ("брейк", "реверс", "слип" и т. д.), отрабатывавшиеся американскими летчиками на курсах переподготовки (курсы были созданы после неудач в борьбе с МиГ во Вьетнаме). Кстати, при практическом знакомстве с одним из приемов – "ха-джи-роул" ("высота-перегрузка-бочка") обнаружилось полное сходство с приемом, изобретенным русским асом Покрышкиным в годы Великой Отечественной войны (за океаном воскресили то, что было забыто у нас).

В первую неделю войны МиГ-21 попали в свою стихию: обстановка оправдывала действия способом перехвата, хотя и опущенного на малые высоты (именно в диапазоне низких высот израильские истребители "Фантом", сопровождаемые самолетами "Мираж", наносили удары по сирийским аэродромам). Ситуация напоминала вьетнамскую, когда эскорт только "отражал", а не нападал. Расчетливые атаки МиГ на подступах к прикрываемым объектам, результативный огонь новых зенитных ракетных комплексов советского производства заставили противника отказаться от завоевания превосходства в воздухе традиционным способом уничтожения самолетов на земле. Им стала использоваться тактика преднамеренного группового маневренного боя.

Сирийские летчики были готовы к подобному повороту событий. Еще в ходе напряженных предвоенных тренировок выяснилось, что, создавая самолет-перехватчик, конструктор оставил МиГ-21 необходимые пилотажные качества. На критических режимах, свойственных для затяжного маневрирования, самолет сохранял устойчивость. В запретной области "срыва" не хотел "сваливаться", если летчик не допускал грубейших ошибок. Не было и попаданий в штопор, хотя скорость иногда доводилась до близкой к посадочной.

В "позиционной" войне над Синаем в 1970 г. египетские летчики придерживались правила: "увидев "Мираж", не становись в вираж". Полностью овладевшие МиГ сирийские пилоты помнили о нем, но все-таки не избегали выгодных для самолета "Мираж" вариантов маневренного боя. Так как встречная атака еще не вошла в тактический арсенал истребителей из-за слабости оружия, самолеты "Мираж" расчленялись на пары, стремясь получить свободу маневра, а потом "каждый оставался с каждым". В дуэльных схватках противники крутыми форсированными разворотами стремились выиграть позицию: быстро "сжимались" радиусы и время маневров, падала скорость. МиГ-21 тянул "Мираж" вверх, у последнего на больших углах атаки начинался помпаж двигателя. Сирийскому летчику оставалось умело использовать созданное преимущество в высоте. Конечно, только мастер мог перейти из этого положения в атаку, однако безопасность (неуязвимость) гарантировалась.

Октябрьская война 1973 г. на Ближнем Востоке полностью восстановила в правах ближний маневренный групповой бой. Одиночный перехват, под который подгонялись характеристики реактивных истребителей 2-го поколения, остался лишь "для ночи и облаков".

ИСТРЕБИТЕЛЬ МиГ-23

В июне 1982 г. началась очередная война на Ближнем Востоке. Отличительная черта ее – ведение израильскими и сирийскими войсками боевых действий на территории третьего государства (Ливана). Авиация сторон решала все традиционные задачи. Боевая работа велась с основных аэродромов базирования, которые бомбардировкам на сей раз не подвергались. Удары с воздуха наносились только по объектам, расположенным на ливанской территории.

После октябрьской войны 1973 г. израильские ВВС пополнились истребителями 3-го поколения – F-15 и F-16, а также комплексами дальнего радиолокационного обнаружения (ДРЛО) "Хокай". В ряды сирийских ВВС кроме высотного перехватчика МиГ-25 поступили самолеты МиГ-23 в вариантах истребителя (МиГ-23МФ) и истребителя-бомбардировщика (МиГ-23БН). Ударную мощь нарастили самолеты Су-22 (экспортный вариант Су-17).

Сравнение боевых возможностей будущих противников показывало, что МиГ-23, имевший меньшую тяговооруженность и большую нагрузку на крыло, уступал F-15 в скорости разворота в любой плоскости. Не обнаруживал он и преимущества в огне- в дальности разрешенного пуска ракет с радиолокационным наведением. Ситуация напоминала начало Отечественной войны, когда наш И-16 боролся с "Мессершмиттом". Но "ишачки" тогда не собирались сдаваться, что воодушевляло на поиски. Пришлось вернуться к уже опробованному варианту возмещения качества количеством. При отсутствии ЭВМ с помощью навигационной линейки были вычерчены на кальке и подготовлены для облета графоаналитические модели боев 2x1, 3x2.

Назначение МиГ-23МФ – маловысотный перехватчик – определяло тактику, основным содержанием которой являлось обеспечиваемая другими экипажами встречная атака с малой высоты. Готовивший атаку получал функции "демонстративный" или "обзорный". В первом случае он, образно говоря, ходил по лезвию бритвы, позволяя захватить себя противнику на сопровождение, но не допуская захода в зону пуска. Учитывалось, что F-15 сопровождал только одну цель, закрепляя на ней узкий луч бортовой РЛС подсвета до момента подрыва ракеты. Это использовал ударный экипаж, на короткое время оказывавшийся бесконтрольным. "Обзорный" же назначался при действиях вне своего радиолокационного поля (создававшегося наземными РЛС). Его обязанность – первым обнаружить противника и дать целеуказание ударному, "скрывавшемуся" на малой высоте.

Относительная слабость огня заставляла заботиться и о поддержке атаки третьим самолетом ("резервным"). Вводился он в боевой порядок после оценки сложившейся воздушной обстановки (отсюда и происхождение моделей 2x1 и 3x2). Учитывалось, что F-15 также выделяют резерв, но он остается глубоко "в тылу" и подтягивается к очагу боя по указанию воздушного командного пункта "Хокай". Таким образом, четвертому экипажу из штатного состава звена (касается обеих воевавших сторон) во всеракурсном групповом бою рабочих функций не доставалось. Традиционные обязанности "щита", т. е. прикрытия, остались для ведомого только в ближнем маневренном бою.

В какой обстановке разворачивались реальные бои? Сигналом настороженности служил выход израильских комплексов ДРЛО к берегам Ливана над нейтральными водами. Вместе с ними в эшелон сил обеспечения включались постановщики помех Боинг 707. Непосредственное прикрытие безоружных тяжелых самолетов осуществляли пара или звено F-15 – все они располагались в диапазоне средних высот и наблюдались сирийскими РЛС.

Далее на траверзе Бейрута выдвигался подвижный заслон - обычно два звена истребителей F-15 и F-16. Зоны дежурства располагались ближе к берегу, но на безопасном удалении от рубежа огня зенитных средств. Формирование боевой обстановки завершалось выходом к наземным целям ударного эшелона, составными элементами которого были звенья самолетов "Фантом", построенные в колонну. Впереди – группа прорыва ПВО, за ней носители высокоточного управляемого оружия и, наконец, бомбардировщики с неуправляемыми боеприпасами.

Израильские самолеты следовали над морем на высоте примерно 2000 м, поэтому не обнаруживались Истребитель Макдоннел-Дуглас F-15A "Игл" сирийскими РЛС В диапазоне высот до 3000 м из-за влияния горного хребта. Перехватчикам МиГ-23 надлежало прорываться к израильским бомбардировщикам и предотвращать их удар по объектам сирийских войск, выведенных в Ливан. Но во всех разработанных вариантах прорыва выпадал важный тактический элемент – скрытность. После взлета со своего аэродрома самолеты МиГ-23 "засвечивались" израильскими воздушными КП "Хокай", едва поднявшись на высоту 100 м. Чтобы не раскрывать противнику свой численный состав, тройка (пара) МиГ-23 смыкалась вплотную и наблюдалась на экране РЛС как одна метка. На расчетном рубеже происходило размыкание, причем ударный самолет снижался почти вертикально, что делало его незаметным для РЛС. Далее в действие вводился один из отработанных вариантов (каждый летчик знал свой маневр).

Плановые "ходы" должны были завершаться встречной ракетной атакой "ударного" экипажа снизу. Если атака срывалась, то группе рекомендовалось возвращаться на свою территорию. Эскадрилья истребителей МиГ-23МФ за шесть дней ливанской войны совершила 52 самолето-вылета (6 – в составе тройки, 17 – в составе пары) и провела 7 воздушных боев. Сирийское командование утвердило сбитие 6 израильских самолетов, свои потери – также 6 самолетов (два летчика погибли, четыре катапультировались из подбитых машин).

Интенсивность радиоэлектронного противодействия: в трех боях (из семи) помехи отсутствовали, в трех - сильные помехи БРЛС, в одном - сильные помехи по радиоканалу управления. Компоненты результативных атак: дальность обнаружения цели БРЛС 9...25 км, дальность пуска ракет 5...9 км.

Три самолета МиГ-23 (из шести) были сбиты в ходе прикрытия объектов в Ливане способом "дежурство в воздухе". Размещенные в долине Бекаа зенитные ракетные комплексы, окруженные горами, имели ограниченную зону радиолокационного обнаружения, что должны были возместить воздушные патрули. Простиравшаяся под ними слепая область в обзоре наземных РЛС скрывала атаковавшие снизу израильские истребители. По докладу катапультировавшихся летчиков оборонительный маневр они предпринять не успевали.

Причиной потери еще трех самолетов МиГ-23 явилось затягивание в ближний маневренный бой после первой встречной атаки. Противник в этой ситуации получал численное преимущество, подтягивая по указанию воздушного КП горячий резерв.

Израильтяне в очередной раз отошли от устоявшихся шаблонов. После обнаружения сирийских МиГ-23 воздушный КП "Хокай" наводил на них первыми не "дальнобойные" F-15, а легкие истребители F-16 с оружием малой дальности. Звено F-16 по парам, вытягивавшимся в колонну, снижалось на малую высоту, затем первая пара расходилась, окаймляя МиГ-23 с двух сторон и угрожая атакой с задней полусферы (прием "сэндвич"). Возможными для МиГ-23 оставались невыгодные варианты: выйти из боя и вернуться на свою территорию; вступить в ближний бой с противником, превосходящим в маневренности. В случае продолжения полета в район нанесения удара израильскими бомбардировщиками нависла явная угроза атаки в лоб истребителями F-15 с применением ракет средней дальности.

В заключение необходимо отметить, что боевое применение МиГ-23 осуществлялось в условиях, не возникавших ранее в локальных войнах (в Корее, во Вьетнаме, а также в октябрьской войне на Ближнем Востоке). На отставание в качестве техники накладывался информационный голод.

В ливанской войне приоритетным показателем, влияющим на результаты боев, оказалось качество (в отличие от Вьетнама, где важнейшую роль играло количество). Ввод в бой МиГ-23 осуществлялся осторожно, после тщательной оценки воздушной обстановки и выявления благоприятных условий. В меньшей степени исполнителей сдерживали факторы "техника" и "оружие", в большей - недостаток информации. Без воздушных командных пунктов, с устаревшими средствами боевого управления руководить новыми самолетами во всеракурсном бою было трудно. Вслепую, за пределами своего радиолокационного поля (но в пределах радиолокационного поля противника) предыдущим поколениям истребителей воевать еще не приходилось. Участники событий воочию убедились в следующем: можно иметь самолет, оружие, летчика, но не иметь данных о противнике, изготовившемся к бою. Тогда все заложенные в боевой комплекс возможности остаются нереализованными.

ИСТРЕБИТЕЛЬ МиГ-25

Самолет МиГ-25 – последний из династии МиГов, проходивший обкатку в локальных войнах на Ближнем Востоке. Он применялся на "египетском фронте" во время арабо-израильской войны 1969 г. в качестве разведчика, а также на "сирийском" – с соответствующим оборудованием и оружием в качестве перехватчика.

О МиГ-25 в роли разведчика вспоминает участник событий летчик-испытатель В. Гордиенко. "Самолет МиГ-25, – рассказывает он, – по своим летно-тактическим данным в то время настолько превосходил существующие в мире истребители, что оставалась лишь теоретическая возможность его перехвата. В этом мы убедились, приступив к выполнению конкретных боевых задач воздушной разведки. Самолет успешно справлялся со всеми задачами. Выдержали проверку и бортовые средства радиоэлектронной борьбы, не раз спасавшие нам жизнь в, казалось бы, безвыходных ситуациях. Система вооружения МиГ обеспечивала эффективную работу как по воздушным, так и по наземным целям и при необходимости могла бы позволить пилоту нанести бомбовый удар по объектам или площадям с высоты в 20 тыс. м на скорости 2300 км/ч". Как рассказывает Гордиенко, израильские пилоты на самолетах "Фантом" пытались перехватывать их, как правило, из засад или из положения "дежурство в воздухе". Тщетно. Однажды в районе Суэцкого канала охоту за нашим самолетом устроили сразу несколько десятков истребителей. Попавшему в облаву летчику пришлось выжимать из самолета все, на что он был способен, чтобы уйти от погони. И это удалось. Кстати, в Египте нашими военными пилотами было установлено несколько абсолютных рекордов высоты полета. К сожалению, регистрировать их было некому.

К рассказу летчика-испытателя целесообразно сделать два дополнения. При вторжении в воздушное пространство Израиля МиГ-25, набиравшие высоту более 18 000 м над своей территорией, несколько раз обстреливались зенитными ракетами комплексов "Хок". Однако все разрывы фиксировались ниже траектории полета разведчика. Не могли также пересечься пути высотного МиГ-25 и совершенно не тяготевшего к "высоте" истребителя-бомбардировщика "Фантом".

Вторая страница в боевой биографии МиГ-25 открылась через одиннадцать лет в преддверии ливанской войны 1982 г. на Ближнем Востоке. Сирийское командование вынашивало идею испытания своего высотного перехватчика. Такая возможность появилась в феврале 1981 г., когда противника также обуревала идея проверки огнем своего нового истребителя F-15, закупленного в США. Израильтяне материализовали замыслы в нескольких отработанных на практике вариантах заманивания МиГ-25 в тактическую ловушку. Демонстративные действия – провокации на вызов – переместились в диапазон околостратосферных высот (10...12 км), участились случаи преднамеренного нарушения воздушных границ Сирии со стороны моря.

Ниже следует описание эпизода из журнала боевых действий: "13 февраля 1981 г. над Ливаном появилась пара израильских разведчиков RF-4C и начала перемещаться вдоль рубежа подъема на перехват в северном направлении со скоростью 1000 км/ч на высоте 12 000 м. Навстречу нарушителям по команде с центрального КП из зоны дежурства в воздухе вышел одиночный МиГ-25. На эшелоне 8000 м он начал разгон, затем занял одну с целью высоту на дистанции 110 км. Цель развернулась на обратный курс и оставила за собой плотное облако дипольных отражателей, образовавшее пятно засветки на экране РЛС наведения. МиГ-25 продолжал преследование отходящих на юг разведчиков. Через минуту из "облака" помех вышла еще одна цель (высотомер дал первую засечку на 3000 м). Это был израильский F-15, находившийся до этого в засаде за высоким горным хребтом. Расстояние между F-15 и МиГ-25 сократилось до 50 км. Сирийский летчик (полностью освоивший новую технику) обнаружить приближающегося снизу противника не мог из-за ограничения обзора нижней полусферы бортовой РЛС. Команда на отворот, поданная с земли, до летчика не дошла, так как в этот момент появились сильные шумовые помехи по радио. На встречном сближении при наборе высоты F-15 с дистанции 25 км произвел пуск ракеты и сбил МиГ-25. На месте падения самолета в его левой плоскости обнаружили крупную дыру и нашли осколки ракеты, на одном из которых можно было различить надпись "AIM-7F".

Так произошла первая в истории воздушных войн встречная ракетная атака. Как свидетельствуют записи, ее обеспечивали разведчики, предпринявшие плановый демонстративный маневр и сбросившие пассивные помехи, а также специализированный самолет радиоэлектронной борьбы, дежуривший над морем вместе с воздушным КП "Хокай" и создавший шумовые помехи, которые нарушили управление МиГ-25. Таким образом, в сферу боя вторглись новые элементы, непосредственно влиявшие на его исход. Изменилось и содержание самого боя, что потребовало своевременной реакции.

В июле 1981 г., когда девятилетняя пауза между войнами на Ближнем Востоке еще продолжалась, израильтяне в очередной провокации с нарушением границы сменили расстановку сил и порядок действий. Демонстративные маневры вместо разведчиков выполнял одиночный F-15, а два других (ударная группа) расположились в засаде вне зоны видимости сирийских наземных РЛС. Начальник штаба сирийских ВВС разработал ответный план действий, который реализовывался следующим образом.

"Верхнего" F-15 стала вызывать на себя пара МиГ-21, а два самолета МиГ-25 отправились в засаду - затененную зону в обзоре израильского воздушного КП "Хокай". F-15 "клюнул" на ложный вызов; на встречный с ним курс пункт наведения вывел один МиГ-25, в то время как второй начал маневр для нанесения удара во фланг. F-15, не меняя курса, неожиданно перешел на снижение, увлекая за собой МиГ-25. Сирийский летчик в процессе боя докладывал об обнаружении цели на расстоянии 80 км, захвате – на 40 км и о последующем срыве захвата на снижении. Метки противников на экране РЛС наведения слились, а затем пропали. Летчик МиГ-25 катапультировался "после удара" (как он доложил) и благополучно приземлился.

Второй МиГ-25 удар во фланг уже не наносил; к месту боя не успели и израильские ударные самолеты. В непредвиденной заранее ситуации быстрее разобрались на сирийском КП. Посчитав позицию более выгодной, решили перевести МиГ-25 на сближение. Цель летчик обнаружил на расстоянии 40 км, захват произвел на 25 км, пуск первой ракеты – на 18 км, второй ракеты – на 11 км (бортовые средства контроля при дешифрировании подтвердили попадание первой ракеты). Израильский летчик катапультировался над морем. Сторожевые катера подобрали спасательный жилет и пакет с сигнальными средствами, хранящийся в катапультном сиденье.

Первый результативный бой МиГ-25 продолжения не имел: самолеты этого типа сирийское командование вывело за рамки боевых действий. Причина лежала на поверхности: в стратосфере, где раскрывались характеристики МиГ-25 как перехватчика, никто не летал ("целей не было"). Несомненно, в тех условиях, на которые рассчитывались боевые возможности самолета, ему не было равных. Однако эти "условия" не нашли места в ограниченном вооруженном конфликте на Ближнем Востоке.

Боевой путь МиГов трех поколений – от "пятнадцатого" до "двадцать пятого" – похож на полет истребителя с подъемами и снижениями. Успех присутствовал там, где возможности самолетов и оружия соответствовали условиям решаемых задач.